МИФОЛОГИЧЕСКИЕ ОБРАЗЫ ИРЛАНДСКИХ САГ
Теперь
следует посмотреть, какой вид приняли вышеописанные галльские божества
в христианизированных ирландских сагах. Таранис исчез бесследно.
Небесный гром связывался отныне исключительно с богом-отцом. Бог Ясного
Неба - галльский Тевтат вполне отождествим с ирландским Нуаду, чье имя
переводится как "Повелитель облаков". Правда, небесная функция им
практически утрачена. Зато сохранена роль главы племенного коллектива
(в сагах Нуаду выступает в качестве короля Племен богини Дану или
туатов - основного класса благих мифологических существ). Рядом
атрибутов и связанных сюжетов он очень близок скандинавскому Тюру (о
чем писал Дюмезиль и что будет рассмотрено при анализе скандинавского
пантеона).
Цернунн, как воплощение
низа, был вполне терпим. Отныне он назывался Дагда - "Добрый бог", что
является калькой с имени ипостаси Цернунна - Эзуса. Еще один эпитет
Дагда - Эохайд Оллатар означает "Отец всех", и напоминает фразу Цезаря
о том, что галлы превыше всех почитают бога (римляне отождествляли его
со своим Дис Патером), от которого они происходят. Следующий эпитет -
"Могущественный великим знанием" позволяет характеризовать Дагда как
бога друидизма (Mac Cana, 1973). Он имел два специальных атрибута:
дубину, которая одним концом убивала живущего, а другим оживляла
мертвого; и магический котел изобилия. (Роль подобных котлов была очень
велика в культуре кельтов, начиная с котла из Гундеструпа и заканчивая
чашей святого Грааля). Котел отчетливо характеризует Дагда как божество
плодородия. Он "был властен над стихиями и над урожаем людей".
(Предания и мифы средневековой Ирландии, 1991, 60). По некоторым
версиям, именно он наделил Племена Богини Дану чудесными холмами -
сидами, в которых они стали жить после того, как потерпели поражение от
людей. Все эти сведения позволяют назвать Дагда вариантом Бога Земных
Сил.
Знаменитая сага "Вторая битва
при Маг-Туиред" (относящаяся к Мифологическому циклу) содержит описание
того, как Дагда вступил в любовную связь с Морриган - богиней войны.
Это событие, случившееся в праздник Самайн (1 ноября) иногда трактуется
как вариант "священного брака" короля и богини. Тем не менее, супругой
Дагда считалась обожествленная река Бойн, их общими сыновьями Кермайд,
Бодб Дерг и Энгус. Последний, под именем Мак-Ок ("Сын Юного") был очень
популярным божеством, покровителем влюбленных. Его отождествляют с
галльским и бриттским Мапоносом, именовавшимся галльским Аполлоном. В
Британии Мапонос почитался также как охотник и под именем "Мабон, сын
Модрон" (то есть сын великой матери) вошел в артуровский цикл.
Особенно
важным женским божеством была дочь Дагда Бригита, (в Британии
Бригантия) патронесса поэзии, врачевания и ремесел. Видимо ее Цезарь
называл галльской Минервой. После победы христианства она стала
почитаться как святая Бригита. Иногда говорили о сестрах - "трех
Бригитах", представляемых птицами с человеческой головой или просто
журавлями. Отсюда совсем близко к изображению Великой Богини котла из
Гундеструпа. Вспомним галло-римский рельеф, изображающий трех цапель,
стоящих на быке (1 в. н. э., так называемый "алтарь" в Клюни). Он
служит еще одним подтверждением для того, чтобы считать Дагда поздней
трансформацией Цернунна.
Роль
покровительницы ткачества есть признак, позволяющий отнести Бригиту к
типу Великой Богини, другими воплощениями которой можно считать
ирландских богинь войны, богинь-покровительниц Ирландии, упоминавшуюся
Боанн и саму Богиню Дану, прародительницу, о которой мало что известно.
Разделение некогда целостного образа подтверждает теорию Голана.
Дагда
сохранил языческие черты Цернунна наиболее полно. Тем не менее, он не
исчерпывает всех средневековых воплощений древнего кельтского бога.
Расщепление образа Цернунна в средневековую эпоху связано с
неодинаковым восприятием различных его сторон крещеными кельтами.
Эстетический аспект бога как покровителя дикой природы и животного мира
оказал влияние на формирование особого типа ирландского святого.
Известно, что ранние святые Ирландии селились в красивых местах. В
житии Святого Киарана (St. Kiaran) говорится, что он жил в келье в
окружении зверей (лисы, барсука, волка и оленя), а дикий кабан был его
первым учеником и первым монахом. Другому святому - Кайнеху (Cainnech)
олень позволял использовать свои рога, как подставку для книги (Mac
Cana, 1973). Образ подобного отшельника знает и бриттская традиция.
Гальфрид Монмутский сообщает в своей "Жизни Мерлина", как
пророчествующий Мерлин, странствовал по лесам на олене, но однажды,
впав в безумие (что, в общем, бывает с пророками) убил человека
отломанным оленьим рогом. (Гальфрид Монмутский, 1984, 148). В этом
сказалось своеобразие раннеирландского христианства, пришедшего в
страну из Египта с его традицией отшельников и аскетов. Однако,
возможно, здесь более глубокие корни. Об одном из великих китайских
даосов древности говорили, что он разъезжал на колеснице, запряженной
оленями (случайно ли это совпадение?).
С
другой стороны, образ Цернунна проник в средневековое искусство, причем
здесь обыгрывалась его характеристика владыки мертвых, воспринимавшаяся
в христианской Европе негативно. Бобер приводит изображение
Штутгартского псалтиря, которое показывает, что миниатюрист был хорошо
информирован о галло-римских монументах. В сцене спуска из Лимба
(чистилище) он поместил оленерогого Цернунна в традиционной позе и даже
с бараноголовой змеей в изогнутой нише (Bober, 1951). Наконец, в
сниженном виде, Цернунн продолжал жить в позднем фольклоре. Он
представлен и у Шекспира, как "Рогатый охотник", чью роль в комическом
виде исполнял Фальстаф ("Виндзорские насмешницы").
Анна
Росс обратила внимание на другое воплощение Цернунна в ирландских
сагах. Коналл Кернах - второй главный герой Улада (после Кухулина)
созвучен галльскому богу не только именем. В саге "Похищение стад
Фроэха" описан следующий случай. Кернах, путешествуя по континенту,
атакует некую крепость, охраняемую страшной змеей. Последняя прыгает на
героя, но попадает внутрь его пояса. "Тогда выпустил Конал змею, и
никто из них не причинил вреда другому" (Похищение быка из Куальнге,
1985, 101). Этот эпизод доктор Росс обьясняет, ссылаясь на статуи
Цернунна из Sommerecourt и Autun, которые показывают бога, кормящего
бараноголовых змей, обвивающих его талию" (Mac Cana, 1973). Если данное
уподобление верно, то здесь выражена военная функция Бога Земных Сил, в
придачу к жреческой и производительной, что противоречит теории Ж.
Дюмезиля о разделении этих функций между различными божествами.
Образ
Культурного героя распался на несколько персонажей (что вообще
характерно для данного типа во многих мифологиях). Впрочем, подобное
разделение, как было показано, существовало еще в галльскую эпоху,
когда наряду со Смертриусом - Огмиосом почитался Луг (Меркурий).
Применительно к ирландским сагам, образ Огмиоса (он стал именоваться
Огма) дополнился следующими чертами. Во-первых, Огме приписывали
создание языческого письма, возникшего в 4 веке н. э. и называемого
огам. Во-вторых, упоминавшаяся характеристика его как бога-связывателя
находит подтверждение в сюжете "Похищения быка из Куальнге", когда
Кухулин (главный ирландский герой) желая задержать вражескую армию,
скрутил узлом дерево и начертал на нем огамические символы. Наконец, из
"Второй битвы при Маг-Туиред" известно о гибели Огмы от рук
демонов-фоморов, что часто случается с героями.
Более
популярен в ирландских сагах (как и вообще у всех кельтов) Луг -
"Сияющий" (валлийский Ллеу или Ллевелис). По его имени названы такие
города, как Лейден, Лион, Лигниц (от "Лугдунум" - "крепость Луга").
Другой его эпитет "Самилданах" - "Господин ста ремесел". Уже
отмечалось, что этого кельтского бога римляне отождествляли с
Гермесом/Меркурием. Луг занял священный королевский престол, заменив
Нуаду (данная пара удивительно соответствует скандинавской паре Один -
Тюр, которая будет рассмотрена ниже). Лугу принадлежит решающий вклад в
победу Племен Богини Дану над морскими демонами фоморами (борьбы,
подобной противостоянию греческих олимпийцев и гигантов, скандинавских
асов и турсов-етунов, индийских богов и асуров). При этом сам он сразил
короля фоморов, чудовищного одноглазого Балора, что является, пожалуй,
центральным эпизодом всей ирландской мифологии. Данный поединок иногда
трактуют как вариант борьбы между громовержцем и его противником, хотя
Луг не имеет никакого отношения к грому. Более убедительно мнение Г. О'
Рахилли что поединок Луга с Балором есть проявление типичной для
кельтов оппозиции между старым королем и его юным соперником. (Mac
Cana, 1973).
"Вторая битва при
Маг-Туиред" представляет огромный интерес. В уже упоминавшейся
бриттской (валлийской) мифологической традиции имеется сага "Бранвен,
дочь Ллира", которая очень напоминает "Битву", но с одним главным
отличием: она как бы написана с точки зрения фоморов (роль которых
здесь играют бритты). Дабы продемонстрировать их зеркальное сходство,
следует изложить основные вехи обеих саг.
"Вторая битва при Маг-Туиред"/Предания и мифы средневековой Ирландии 1991.
Король
Племен Богини Дану Нуаду, потерял в одном из сражений руку, и туаты
выбирают новым монархом прекрасного Бреса, мужа Бригиты. Мать его
происходила из Племен Богини, отец же был одним из королей фоморов.
Однако Брес стал жестоко утеснять туатов, и был ими низложен. Он тогда
отправился к своему отцу, в Британию или Шотландию, просить помощи. В
это время, Племена Богини провозгласили королем сперва опять было
Нуаду, но последний передал престол новоприбывшему Лугу, как более
искусному. Луг, по отцу, являлся внуком Диан-Кехта, бога-врачевателя
туатов, по матери же его дедом был Балор, сам верховный фоморский
властитель. (То есть мы видим повторение происхождения Бреса, но с
обратным знаком - Луг фигура положительная). Когда фоморы напали с
востока на Ирландию, чтобы вернуть трон Бресу, разыгралась битва. В ней
Племена Богини Дану имели преимущество - чудесный источник Слане, в
котором Диан-Кехт оживлял убитых бойцов. Однако фоморы забросали его
камнями. Решающим моментом стал поединок Луга и Балора, чей
единственный глаз имел колдовскую способность отнимать силу у тех, на
кого обратиться. Веко было так тяжело, что поднималось специально
продетой сквозь него палкой четырьмя воинами (подобно славянскому Вию и
некоторым другим варварским мифологическим персонажам). Но Луг успел
поразить глаз своим чудесным копьем (вариант: камнем из пращи). Балор
побежал, а с ним и все фоморы. Луг догнал своего противника и отсек ему
голову. Перед смертью Балор просил светлого бога водрузить его
отрубленную голову на свою ("дабы счастье и доблесть Балора перешла к
Лугу"). Но бог водрузил ее на каменный столб (при этом из нее потек яд
и расколол камень). Туаты победили, однако вскоре меж ними начинаются
распри и они уступают наземную часть Ирландии Сыновьям Миля -
легендарным людям.
"Бранвен, дочь Ллира" /Мабиногион. Волшебные сказания Уэльса, 1995.
Гигант,
король Британии Бендигейд Бран, сын Ллира (являвшегося воплощением
моря), выдает свою сестру Бранвен замуж за ирландского короля Матолха.
Однако последний был оскорблен в Британии и, по возвращении, стал
жестоко обращаться с Бранвен. Желая освободить сестру, Бран
отправляется с войском в Ирландию. Матолх, дабы избежать кровопролития,
предлагает передать престол своему и Бранвен сыну. Но брат Брана
Эвниссиэн бросает мальчика в огонь, как вражеское отродье. Происходит
битва, причем ирландцы оживляют своих убитых в магическом котле. Тогда
Эвниссиэн, ценой своей жизни, уничтожает котел. Все ирландские воины
убиты, но и бриттов осталось семь человек. Раненый отравленной стрелой
Бран велит отрезать свою голову и захоронить в Лондоне лицом к
материку. Когда воины вернулись в Британию, они узнали, что их страна
завоевана пришлыми племенами.
Как мы
видим, здесь все до парадоксальности сходно: мотив брака между двумя
враждебными группами; их географическая локализация и связь восточных
пришельцев с морем; причины войны; источник и котел оживления;
отрубленная голова и яд; пиррова победа героев. Все сходно, но словно
"вывернуто наизнанку". Необходимо отметить, что ирландцы и бритты
(валлийцы) принадлежат к двум различным ветвям кельтов, соответственно,
к Q-кельтам и P-кельтам (названных так по причине замены согласного q
на p). Быть может, мы имеем дело, с коллизией, аналогичной той, что
разыгралась между древними индийцами и иранцами. Принято считать, что в
период индоиранского единства, данные народы почитали класс
сверхъестественных существ, в который входили как персонажи под общим
именем "Deva" - "сияющие", так и образы именуемые "Asura" - "обладающие
жизненной силой" (последние наделены особой колдовской силой), причем
некоторые являются одновременно и "Deva", и "Asura" - подобно Варуне и
Митре. Такая ситуация зафиксирована в "Ригведе". Когда произошло
размежевание индийцев и иранцев (оно, видимо, не было мирным),
индийские небожители удержали название дева, в то время как асурами
отныне именовали демонических противников богов (Однако, сохранились
некоторые ранние представления - например, считалось, что погибшие
асуры уходят в царство Варуны). В Иране же шел обратный процесс, хотя и
более медленно и нашел высшее выражение в радикальной религиозной
реформе Заратуштры. Асуры (точнее, Ахуры) были объявлены благими
существами, помощниками творца Ахура Мазда (в котором Ж. Дюмезиль, не
без основания, видит усиленную параллель индийскому Варуне - см.
Дюмезиль, 1986). Дэвы же оказались в роли демонов, причем в число
последних попали и громовержец Индра и близнецы Насатьи (Ашвины).
Дюмезиль обьясняет эту коллизию исходя из своей трехфункциональной
теории: Заратуштре, как жрецу был близок бог-маг Варуна, и чужды
близнецы, покровительствующие крестьянам и, особенно чужд воинственный
Индра. Тем не менее, на окраинах Ирана почитание дэвов продолжалось.
Из
некоторых саг известен сюжет гибели Луга, но, как обычно в случае с
Героем, она не окончательна. Наконец - и это важно, Луг считается отцом
знаменитейшего героя Кухулина, который для ирландского эпоса имеет
такое же значение, как например, Ахилл для греческого.
Из
ирландских саг известны и такие персонажи, возможно, несущие в своих
образах частицы образа Культурного Героя, как бог врачевания Диан Кехт
и бог-кузнец Гоибниу. Их существование в общекельтскую эпоху
подтверждается римскими авторами, говорившими о галльских Асклепии и
Вулкане. Но так как данные персонажи являются сильно
специализированными (каждый из них владеет единственной функцией),
следует предположить их относительно позднее происхождение.
Таким
образом, после внимательного рассмотрения памятников кельтского
изобразительного и декоративно-прикладного искусства, а также
литературы, содержащих мифологические образы и сюжеты, можно сделать
вывод о том, что кельтский пантеон группируется в соответствии с
предложенной в данной работе концепцией структурного ядра. Богу Ясного
Неба соответствует галльский Тевтат (ирландский Нуаду); Богу Грома -
галльский Таранис; Богу Земных Сил - галльский Цернунн/Эзус (ирландский
Дагда); Культурному Герою - галльский Смертриус/Огмиос (ирландский
Огма); Великой Богине - различные галльские божества и ирландские
Богиня Дану, Бригита, Морриган. Мы видим дивергенцию на многочисленные
поздние божества типа Культурного Героя (в связи с его интенсивным
развитием) и особенно Великой Богини (это представляет закономерное
следствие разделения ее некогда всеобъемлющего типа). С точки зрения
социально-исторического аспекта видно, как в эпоху господства
жреческого сословия друидов резко выросла роль Цернунна (к тому же,
практически единственного кельтского бога, известного в галло-римскую
синкретическую эпоху под собственным именем и со специфическими
кельтскими атрибутами). Параллельно нарастал культ Героя (Луга),
поддерживавшийся и при римском господстве. Большое значение Луг, как
покровитель священной королевской власти, имел и в Ирландии, где долгое
время существовали самостоятельные королевства. При этом до 6 в.н.э.
власть жречества не была ниспровергнута и ирландское воплощение Бога
Земных Сил (Дагда) являлось одним из центральных в пантеоне.
© Фанталов Алексей
|